«Наша сила – в людях». Наталья Папазова о становлении ХимРара как фармацевтической компании, команде и новых горизонтах

В рамках проекта #нашилюди мы поговорили с Натальей Александровной Папазовой, исполнительным директором ИИХР. Наталья Александровна вместе со своей командой с нуля создавала фармпроизводство в ИИХР и рассказала о том, как строили новые помещения, внедряли фармстандарты качества, получали лицензии и выводили на рынок первые препараты собственного производства.

— Наталья Александровна, Вы – кандидат фармацевтических наук, заканчивали Санкт-Петербургский государственный химико-фармацевтический университет. Почему Вы выбрали фармацевтику?

— Я окончила школу в 1991 году. Сами понимаете, какие были времена. Никто никому не был нужен. Предприятия работали на маховике, запущенном еще во времена Советского Союза. Многие отрасли были в упадке, да и желание идти учиться на инженерные специальности, было совсем у немногих из молодежи моего поколения. Всего четыре человека из нашего класса решились получать высшее образование. Остальные разошлись по ларькам, кооперативам, очень многие пошли работать в банки, потому что это тогда очень хорошо оплачивалось.

— Возможно, на Ваше решение повлияла семья?

— Я бы так не сказала. Я из простой рабочей семьи. Моя мама – парикмахер, папа всегда работал в автохозяйстве, сначала водителем, потом завгаром. Сестра пыталась поступить на психфак ЛГУ, но это так и осталось романтической мечтой, в итоге, получила образование в строительном техникуме. Родители никогда не настаивали на нашем поступлении в ВУЗы. Поэтому достаточно странно было, что именно в моей голове так настойчиво засела мысль получить высшее образование.

— Почему именно этот ВУЗ?

— Если честно, то вплоть  до окончания школы не совсем понимала, кем я хочу стать.  Моими любимыми в школе предметами были математика и химия и вполне обосновано, что моя будущая профессия должна как-то сочетаться с этими дисциплинами. Моя подруга предложила поступить на подготовительные курсы в ЛХФИ (Ленинградский химико-фармацевтический институт) по математике и химии – так я впервые узнала о моей будущей альма-матер.

Выбирать пришлось из двух факультетов: фармацевтического,  где готовили провизоров, и промышленной технологии лекарств. Факультет промышленной технологии лекарств стал полным открытием для меня. Как выяснилось позже, там готовили специалистов для фармацевтической отрасли и мои знания и предпочтения как нельзя лучше ложились под требования данной специальности. Было принято решение поступать именно туда.

Как оказалось, факультет давал знания по большому спектру дисциплин: биохимия, фармакология, биотехнология, микробиология, органический синтез,  технология готовых лекарственных форм и даже фитопрепаратов.  ЛХФИ – старейший и практически единственный (на тот момент) ВУЗ в стране, который готовил специалистов такого уровня.

— Как и где Вы начинали строить карьеру?

— Я получила диплом в 1996 году, и  встал вопрос, что делать дальше. Мы хоть и проходили практику на крупнейших предприятиях страны, но эти предприятия постепенно закрывались или перепрофилировались одно за другим. Так на тот момент в Санкт-Петербурге осталось два фарм. завода: Фармакон и Октябрь (на тот момент ICN). Фармакон занимался субстанциями, Октябрь – лекарственными формами. Синтезом мне заниматься не хотелось, а ICN считался привилегированным предприятием, где молодые специалисты без опыта были, в общем-то, не нужны.

Надо было набираться опыта и, чтобы остаться в отрасли, я устроилась лаборантом в НИИ вакцин и сывороток, одно из старейших научно-производственных учреждений России, которое к тому же удачно располагалось недалеко от моего дома. Времена были суровые, электроэнергию отключали за неоплату,  зимой температура в лабораториях подала до 5 градусов, руки примерзали к бюреткам.

Наш цех был экспериментальным. В рабочее время мы производили и выпускали продукцию – препараты в виде растворов, мягких желатиновых капсул. А после работы занимались научной деятельностью – разрабатывали и производили наборы для диагностики венерических заболеваний. Там я прошла путь от лаборанта до технолога.

На заводе Фармакон в это время стали развивать новое направление деятельности – производство готовых лекарственных форм — и  меня пригласили в ЦЗЛ (центральную заводскую лабораторию), приглашение я с радостью приняла…

— И жить стало лучше, жить стало веселее?

— Конечно! Я с удовольствием вспоминаю то время (2000-2004 г.г.). Было действительно интересно. Мы организовывали лаборатории по разработке лекарственных форм на базе старой ЦЗЛ, участвовали в проектах по планированию и строительству новых цехов, внедряли новые препараты на мощностях завода. Фармакон тогда перешел  в руки новых собственников, они были молоды, бодры и полны энтузиазма развивать новое дело.

— А как Вы переехали в Москву?

Это случилось не в один миг. Наступил такой период, когда работа превратилась в рутину, передо мной встал выбор – искать что-то новое или диверсифицировать свою деятельность. Так я решила написать кандидатскую диссертацию и стать соискателем степени кфн.   

Тогда было нормальной практикой не идти в аспирантуру, а выбирать себе тему, разрабатывать ее, а потом искать руководителя, ведущий ВУЗ и диссертационный совет. Так получилось, что защищалась я в РУДН, стала работать на кафедре повышения квалификации медицинских работников и жить на два города – Москва и Питер.

— В начале августа у Вас будет юбилей – 15 лет работы в ХимРаре. Какими судьбами оказались в Химках?

— Летом 2007 года я познакомилась с Дмитрием Шоболовым, он в тот момент занимался организаций новой компании на базе Химрар и искал специалистов в свою команду. Меня ему порекомендовала наша общая знакомая. Так я оказалась в компании «Технология Лекарств» и присоединилась к коллективу Химрар.

Восьмой этаж нашего здания был недавно построен, и нам предстояло разместить там лаборатории и чистые помещения. Стратегия была такова, что мы разрабатываем дженерики достаточно новых лекарственных препаратов, срок патентной защиты которых истек или скоро закончится. Плюс мы брали контрактные проекты по разработке лекарственных препаратов для российской фармы.

На тот момент Химрар уже занимался серьезными проектами по фарме в области разработки новых соединений  с определенной фармацевтической активностью.  И наша компания была вовлечена в разработку и характеризацию субстанций на базе этих соединений, разработку прототипов готовых лекарственных форм и документации фармацевтического качества.  В общем, работали в синергизме.

В «Технологии Лекарств» мы занимались строительством и квалификацией чистых помещений для производства ГЛФ и в 2009 году получили первую лицензию. Таким образом, в стенах ХимРара появилось пусть небольшое, но свое производство готовых форм — таблеток и капсул.

— Вы стояли у истоков создания фармпроизводства ИИХР. Как все начиналось? Кто тогда работал вместе с Вами?

— Из «Технологии лекарств» я ушла в 2011 году, и передо мной встал выбор, расставаться с ХимРаром совсем или переходить в другое подразделение. Дмитрий Владимирович Кравченко,  который на тот момент уже был генеральным директором ИИХР, предложил перейти в ИИХР и продолжать дело «Технологии лекарств», но уже в ИИХР. Строить — не ломать, подумала я и согласилась. И не пожалела.

Было, конечно, волнительно начинать все нуля. Ведь в «Технологии Лекарств» мы стартовали с командой специалистов, а в ИИХР предстояло эту команду собрать.

— Расскажите, пожалуйста, о процессе становления ХимРара как фармацевтической компании

— Мы позиционировали себя как разработчики новых активных фармсоединений, у нас уже работал высокоэффективный скрининг, и ребята могли идентифицировать обладающие активностью молекулы, имелись лаборатории, в которых  проводились исследования  in vitro, поведенческие лаборатории и  помещения, где могли содержать животных и делать эксперименты с токсичностью.

В принципе, вполне логичным шагом было развивать синтез этих соединений и производство готовых лекарственных форм из них.  Для осуществления полного цикла разработки и производства препаратов нам не хватало чистых помещений для производства субстанций и лекарственных форм и специалистов по фармацевтической разработке и производству препаратов.

Точкой роста для таких процессов послужило внедрение программы ФАРМА-2020 в стране и потребность в отечественных разработках и импортозамещении в фармацевтической отрасли. В ХимРаре появились контрактные проекты по разработке препаратов от глобальных фармацевтических компаний. Но наиболее важным, на мой взгляд, шагом стало принятие стратегии развивать разработку и производство полного цикла высокомаржинальных джененриков на базе Химрар.

Первую фармацевтическую лицензию на фармпроизводство мы получили в 2013 году.

На тот момент мы себе вообще красавцами казались, потому что практически на ровном месте сделали такое большое дело — стали лицензированной фармацевтической компанией. Задача максимум, которая тогда стояла перед нами, – начать использовать имеющиеся ресурсы для производства собственных препаратов.  

— Когда стали окупаться вложения в новые площади?

— По объему выручки и прибыли ИИХР непрерывно растет начиная с 2015 года. Мы стали зарабатывать на наших ресурсах, которые раньше использовали только для исследовательских целей. В 2013 году к нашей компании присоединился Юрий Красненков и мы начали работать над стратегией первого дженерика.

ИИХР, как якорная компания ГК Химрар, осуществляет операционную деятельность по поиску, разработке и синтезу субстанций, фармацевтической разработке и промышленному производству готовых лекарственных форм, регистрации и выводу на рынок препаратов.

— Трудности наверняка тоже были?

Пожалуй, самыми трудными были первые годы в ИИХР. Это была устоявшаяся компания с многолетним опытом разработки и синтеза компаундов, со сложившимся коллективом и своим видением рабочих процессов.  Сотрудники занимались преимущественно синтезом и ранней преклиникой соединений. А тут вдруг мы как снег на голову со своей системой качества и фармацевтической регуляторикой.

Этот период перехода от химии к фарме был достаточно жестким. Многим сотрудникам было очень сложно сделать этот переход, ведь регуляторики для химии как таковой не существует…  

Казалось бы, одно и то же, соединение, химический состав, но подходы разные, потому что субстанцию мы должны охарактеризовать вплоть до седьмого колена, понимать, какие стартовые материалы взяты, какие в процессе синтеза образуются интермедиаты, какие катализаторы используются. Какой из этого профиль примесей последует, да еще измеряем в долях процентов или ppm…  

Но к 2014 году удалось собрать команду, костяк которой практически не меняется и существует  по сей день.

— То есть уже почти 10 лет Вы работаете практически в одном составе. Здорово, когда людям не хочется уходить.

— Да, люди в нашей компании чувствуют себя социально защищенными.  Плюс – комфортные условия труда, человекоориентированный стиль руководства, отсутствие жестких клише, новые интересные задачи. Отдельно хочется отметить собственников бизнеса, которые не просто следят за тем, как работает их дело, но и активно участвуют в его развитии. Все это очень подкупает и мотивирует.

— Сами никогда не думали перейти в другую компанию? Наверное, у всех бывают моменты внутренних сомнений и желание что-то поменять.

—  Конечно время сомнений было… Это произошло в 2017 году, хотелось получить более глубокие знания по управлению бизнесом и, изыскав внутренние и материальные резервы,  я пошла учиться на МВА. Опыт был интересен тем, что первое время учебы мне казалось, что наша компания нарушает все догмы бизнеса.  Если верить умным книжкам, то мы уже должны были «корчиться в предсмертных муках».

Сначала это вызывало  много сомнений и болей, а потом пришло осознание, что, если мы существуем вот в таком виде, развиваемся и растем, значит, такой подход тоже имеет место быть. В конце концов, все эти догмы бизнеса построены на каких-то кейсах и умозаключениях, так почему бы нам тоже не стать эталоном, идя своим путем, набивая свои собственные шишки и приобретая ту самую «антихрупкость», о которой нам увлеченно рассказывают в бизнес-школах.

Мы очень гибкие и умеем быстро менять курс, когда требуется. Мы не останавливаем долго маховик, чтобы запустить его в другую сторону, а быстро принимаем решение и перестраиваемся. Мы такие, какие есть, и это круто.

А еще наша сила – в людях, которые готовы и способны делать, казалось бы, сверхвещи. У нас живая и взаимозаменяющая команда. Мы понимаем, что тот или иной проект можно сделать только сообща, и всегда найдется человек, который подхватит и поможет. Особенно это стало заметно в новых условиях.

— Вы очень многого добились в карьерном плане. Какие еще задачи ставите перед собой?

— Мне всегда хочется двигаться дальше и развиваться. Я по своей природе стартапер, мне интересно начинать что-то новое. Наша компания имеет огромный потенциал. И научный, и ресурсный.

Например, хотелось бы открыть отдельный заводик, потому что имеющихся площадей для выполнения всех наших амбициозных задач уже не хватает.

Так, с сентября 2021 года принята новая стратегия компании, подразумевающая развитие экспортных проектов. Того, что мы строили в 2014-2016 годах для российского рынка, явно не достаточно.

Мы приняли регуляторику ЕАЭС и соответствуем имеющимся стандартам, но, чтобы сделать еще одну диверсификацию и выйти на экспортные рынки, нам надо поднять планку еще выше, чтобы показать западным регуляторам, на что мы способны, и не спотыкаться о трудности с аудитами и регистрацией препаратов.

Я считаю, что сейчас мы находимся на новой ступени развития, которая открывает большие горизонты роста. Латинская Америка, Средняя и Южная Азия, возможно, даже Южная Африка – эти страны представляют для нас большой интерес как глобальные рынки сбыта.

Еще можно, конечно, развивать контрактные проекты. За последние годы фарма значительно выросла, в том числе, благодаря господдержке. В России сейчас достаточное количество заводов, которые могли бы выпускать наши препараты на своих мощностях, если мы говорим про расширение объемов и выход на экспортные рынки. В этом направлении тоже есть, куда двигаться.

8.08.2022