В химии я уже почти 40 лет. Интервью с заведующим лабораторией заказного синтеза ГК «ХимРар» Петром Деминым

В преддверии Дня химика мы побеседовали с Петром Михайловичем Деминым, заведующим лабораторией заказного синтеза, который уже более 10 лет работает в ГК «ХимРар», и узнали о том, как он прошел свой путь от увлеченного органической химией десятиклассника до руководителя лаборатории известной российской фармкомпании.

— Как получилось, что Вы решили связать свою жизнь именно с химией? Где Вы учились профессии?

Я точно помню, что в 10 классе стал очень хорошо понимать органическую химию.  Сначала я собирался поступать в Пищевой институт – там была интересующая меня кафедра биологически активных соединений. Однако в итоге в качестве будущей Альма-матер выбрал Институт тонкой химической технологии.

Там же я защитил кандидатскую диссертацию, параллельно работая в Институте экспериментальной эндокринологии РАМН под руководством заведующего лабораторией, которого я считаю моим учителем – Казимира Константиновича Пивницкого.

— Когда Вы начали работать химиком?

На 4 курсе института. На кафедре был неплохой лабораторный практикум, и уже тогда я был вовлечен в активную научную деятельность: участвовал в химических олимпиадах, делал доклады, писал научные статьи. Получается, что в химии я уже почти 40 лет.

— Когда Вы перешли работать в коммерческую структуру?

В 2004 году. По возвращении со стажировки в Канаде я 6 лет проработал в научно-производственной компании «Кембридж». Именно там я в процессе плотного взаимодействия с западными компаниями начал учиться коммерческому подходу к своей профессии.  Встречи с клиентами, телеконференции, отчёты, презентации – английский язык оказался явно не лишним.

— Как Вам удалось попасть на стажировку в лихие 90-е?

Моя поездка в Канаду – во многом заслуга руководителя моей кандидатской, который написал в рекомендательном письме, что при моем непосредственном участии была впервые в мире определена оптическая конфигурация нового биологически активного вещества на основе закономерностей механизма химического превращения. Это действительно был прорыв! Мы написали соответствующую статью в «Биоорганическую химию». Любопытно, что одновременно Нобелевский лауреат  Элиас Джеймс Кори установил ту же конфигурацию другим способом, немедленно сделав публикацию.  Все статьи реферировались в Chemical Abstracts, и реферат нашей статьи был строчкой выше.

Предложение от канадского The Hospital for Sick Children в Торонто пришло моментально. От меня никто не потребовал ни диплом, ни тест на знание языка.

— Кстати о языке. Вы говорили по-английски на момент переезда в Канаду?

Мой бытовой английский был практически на нуле. Я знал англоязычные термины по специальности, но всему остальному меня просто научила жизнь в англоязычной стране.  Особенно боялся разговаривать по телефону. Помню, как однажды на Пасху у меня страшно разболелся зуб. Выбора у меня было два: умереть в светлый праздник от зубной боли или все-таки набраться смелости, набрать номер и объяснить, что со мной происходит.

— Как Вас приняли в Канаде? С какими трудностями, помимо языкового барьера, пришлось столкнуться?

Я был единственным химиком в мультидисциплинарной команде. Меня туда пригласили в надежде на то, что я поставлю химию для биологов. Я там применял все, чему меня научили за время работы в Институте экспериментальной эндокринологии.

Как сейчас помню, как в первый рабочий день меня сперва попросили протереть от пыли реактивы, а затем, так сказать, с места в карьер, предложили повторить синтез интересующего их вещества, о котором я упоминал в резюме. Закупил необходимую посуду, реактивы (лаборатория-то биологическая! для химии условий работы не было) и начал работать, а потом еще и починил давно пылившийся в углу сломанный газовый хроматограф, потому что и этому меня тоже в свое время научили.

Так постепенно влился в коллектив и провел в Канаде, которую искренне считаю своим вторым домом, довольно долгое время, вернувшись в Москву только в 2004-м.

— Почему Вы вернулись? Не жалеете о своем решении?

Отвечу строками из стихотворения Юрия Левитанского:

Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже — как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.

Я свой выбор сделал.

— В «ХимРар» Вы перешли после «Кембриджа»?

Да, даже дату точную помню. В ХимРаре я с 26 декабря 2010 года. Сразу пришел на должность заведующего лабораторией. После испытательного срока мне выделили лабораторию, я ее оборудовал, набрал команду и начал работать.

В «ХимРаре» я уже более 10 лет. Здесь есть все возможности для продуктивной работы. У нас обеспечение оборудованием и реактивами гораздо лучше, чем в институтах Академии наук. Не менее важно, что мы имеем свободный доступ к иностранным научным публикациям и поисковым системам.

Даже в нынешней непростой обстановке можно сказать, что, по большому счету, мы работаем, как работали раньше.

— В чем конкретно заключается Ваша работа?

До самого последнего времени я занимался синтезом самых разнообразных органических соединений по заказу иностранных фармацевтических компаний. Среди заказчиков было немало известных производителей: Pfizer, Merck, GSK, AstraZeneca и многие другие.

Вначале мы занимались не самой творческой работой — делали вещества по полным прописям того, что нам предоставляли. Но постепенно нам стали давать просто структуры, а мы, в свою очередь, должны были сами разработать метод их синтеза.  Без преувеличения можно сказать, что каждые 3-4 месяца мы делали материал на кандидатскую диссертацию, но публиковать ничего не могли – все права принадлежат клиенту.

В последние пару лет мы занялись очень интересной и, нужно отметить, экономически более эффективной деятельностью. Наш головной офис делает дизайн соединений, которые потенциально могут являться лекарствами, мы синтезируем некое множество аналогов базовой структуры, которая проявляет фармакологическую активность, наши биологи их испытывают, а уже готовые результаты сотрудники офиса предоставляют нашим партнерам. Это гораздо эффективнее, чем просто продавать соединения. Здесь и отдача куда больше, и, что самое главное, есть место творчеству.

— Вы многого добились в профессиональном плане. О чем еще мечтаете, как химик?

О том же, о чем мечтает каждый, кто работает в нашей области – сделать новое лекарство. Это всегда результат слаженной работы большой команды, но, конечно, хочется быть причастным к большому и важному делу.

— Это в полной мере соотносится с миссией ГК «ХимРар».

— Безусловно, так оно и есть.

— Петр Михайлович, расскажите напоследок какой-нибудь курьезный случай из Вашей практики.

Специфика моей деятельности такова, что все внештатное всегда связано с техникой безопасности. Случаи ее нарушения с натяжкой можно назвать смешными, потому что закончиться они могли весьма плачевно. Но все хорошо, что хорошо кончается, поэтому расскажу.

Один из студентов, проходивших у меня практику, ухитрился «утонуть» в лаборатории. Дело было так. Охлаждающую систему в холодильниках подключают определенным образом: вход снизу, выход сверху. Он все перепутал, ему на это указали, но вместо того, чтобы закрыть кран и подключить нормально, он отрегулировал напор до тонкой струйки и принялся надевать на холодильник выходной шланг, зажав его в зубах. В это время его спросили сколько времени. Он ответил, и вода под напором попала прямо в легкие. Разумеется, парню помогли, и ничего страшного не случилось. Это локальный случай, но он имел место быть, поэтому всегда помним, что техника безопасности — как религия. Можно не верить, но обряды надо соблюдать.

27.05.2022